На днях в Мастерскую Аэрографии Ксении Елисеевой пришел не кто иной, как Хенк Шиффмахер — известный, талантливый и очень харизматичный тату-мастер из Голландии. Piterstory пообщался с ним и узнал, из-за чего Хенк отказывает клиентам и как он хочет увековечить приезд в наш город на своем теле.
Хенк, это ваш первый приезд в Россию?
(показывает татуировку «Москва 95» на левой руке)
Еще в 1994-ом на конвенции в Берлине я встретил здорового парня с железной пластиной во лбу из байкерской тусовки «Ночные волки». Он попросил набить ему татуировку, а потом пригласил в Москву. По-моему, это была первая тату-конвенция в России. Помню, как мы приехали: молодые и отчаянные, из страны, где почти всё возможно… Хватило пяти минут, чтобы попасть в передрягу с вашей полицией (смеется)!
Сейчас среди молодежи очень популярно делать тату. Как думаете, почему?
Нас много и каждый хочет отличиться, как-то выразить себя. Вспомните хотя бы футболистов — все в одинаковой форме. Один из способов выделиться – набить пару тату или сделать что-то с волосами. И, как я говорил, татуировка – это сообщение. Предположим, вы сидите в баре и видите человека с вытатуированными маленькими бабочками или розовыми цветами. Когда он выйдет в туалет, вы можете смело сесть на его стул и пить его пиво! Но вот если он весь в черепах и тиграх, то лучше не рисковать.
Кожа – дорогой холст, который нельзя выбросить, если что-то не понравится
Расскажите о своем детстве. Кем вы хотели быть?
Я был старшим из восьми детей, мой отец был мясником. Он давал мне уроки анатомии во время разделки туш, показывал, откуда каждый кусок. А еще он был моряком, причем, весьма вспыльчивым — мог отвесить хорошую оплеуху. Когда он узнал, что я хочу стать художником, то сказал так: «Ага, конечно! Ты будешь пить и волочиться за женщинами!».
Он научил меня независимости. Говорил, что навсегда останешься бедным, если будешь работать «на дядю».
Но я не думаю, что деньги в искусстве – это главное. Они должны быть, конечно, но не на первом месте. В некоторых странах, кстати, люди искусства даже не платят налоги. Кажется, в Швеции. Думаю, потому что они приносят в мир что-то особенное…
Какой вы художник по натуре?
Конечно, ленивый. Могу часами сидеть, что-то вырисовывать. Вообще, рисование – это одна из простейших и чистых форм искусства. Можно просто пойти на улицу, собрать что-то красное, что-то зеленое, перемолоть в порошок, плюнуть туда – и вот тебе краска. Взять шерсть, волосы из бороды, привязать это к палочке, а потом всем этим попробовать нарисовать свой портрет (смеется)! Но вот быть частью художественной индустрии довольно сложно.
Пробовали?
Да, на какое-то время решил попробовать сосредоточиться только на рисунке. Естественно, приходится взаимодействовать с галереей, которая дает тебе 50 дурацких процентов от… ничего! И ты, художник, всегда не в приоритете. В лучшем случае, могут дать пиво и кусок мяса, сказав, чтобы ты заткнулся. В татуировке иначе. Здесь твоё произведение – это компромисс. Кожа – дорогой холст, который нельзя выбросить, если что-то не понравится. Поэтому человек должен полностью доверять тебе как мастеру. А то иногда бывает, что твой «холст» ругается и не платит.
Хотелось бы набить на кириллице «Санкт-Петербург» и дату. Или крейсер Аврору, например
Когда-нибудь отказывали клиенту?
Да, конечно. Я не берусь за некоторые вещи, типа всей этой нацистской атрибутики. Если татуировка несет отрицательный посыл, полна ненависти и расизма – я не буду её набивать.
Многие называют вас королем татуировки…
Король татуировки – это полная фигня! Однажды кто-нибудь в газете так напишет, а потом это превратится в «fresh prince», «pope» и другую чушь! Я никогда не называл себя королем.
Вы делали тату многим знаменитым людям. Расскажите какую-нибудь историю, связанную с ними.
Вы знаете Эвана из Biohazard? Так вот, он приходит в салон, мы набиваем татуху на его груди. А Эван не очень любит платить, поэтому я говорю: «Черт с тобой, Эван! Дай мне пару билетов на тот концерт и парочку на этот и будем считать, что мы квиты». Сразу же после сеанса он ушел от меня гордый, в распахнутой рубашке, свежая татуировка, еще влажная, и кое-где сочится кровь (смеется) и отправился с друзьями в китайский ресторан. Там они так сильно шумели, что их попросили покинуть заведение. В ответ Эван нагрубил и, видимо, так разозлил китаянку, что она взяла соль и бросила прямо в него! При этом она грозно кричала что-то на китайском, вроде: «ачооо чха ча»! После этого Эван кричал: «Эта китаянка прокляла меня, она меня прокляла!». А на следующий день выясняется, что концерт Biohazard отменили, потому что у Эвана инфекция. Газеты растрезвонили про то, что он получил её у меня, в салоне Хэнки Пэнки, но это всё китаянка! Я записываю такие истории.
Есть ли минусы у вашей профессии?
Да. Как и в любой другой профессии нам приходится делать кучу разной скучной фигни. Особенно, когда появляется мода на что-то. Как после Рианны все хотят надписи, причем, всегда какую-то тупость: «I live my life» или «I’m a bright star». Полная бессмыслица…
Я думаю, мы всегда должны быть готовы к революции… И неважно, что потом всё идет к черту!
А расскажите про Киддиса из RHCP?
Ох, это был ранний период моей карьеры. Группа была почти неизвестна, без денег, они даже как-то оставались у меня дома и спали на полу. Я начал огромную тату на его спине, и даже не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я закончил. Им надо было всё время куда-то уезжать. Вышла не самая фантастическая моя работа, слишком поспешная. Но она сделала свое дело – популяризировала трайбл (татуировка в виде однотонного узора. – Прим.ред.). Знаете, когда я только начал предлагать трайбл тату, кажется в 1982-ом, никто не хотел их делать, говорили, что это ужасно.
Есть в планах сегодня-завтра сделать тату у нас, в Питере?
Не знаю, как будет со временем. Хотелось бы набить на кириллице «Санкт-Петербург» и дату. Или крейсер Аврору, например. Я думаю, мы всегда должны быть готовы к революции… И неважно, что потом всё идет к черту!
