Привычная толкучка в вагоне, свободных мест нет. Я прислоняюсь к стенке и прикрываю глаза: до моего дома привычные 40 минут на электричке. Но кто-то толкает меня в бок. Я оборачиваюсь и вижу пожилую женщину. Она пытается протиснуться сквозь толпу с огромными тяжелыми сумками. Мое раздражение сменяется желанием помочь:
– Давайте ваши сумки, донесем их до соседнего вагона!
– А вот, смотри, нам уступают.
Я оборачиваюсь. Мужчина действительно уступил нам место, и теперь мы с моей случайной попутчицей сидим у окна.
– Что же вы без маски? Сейчас лучше не рисковать.
– Да-да-да! Маска у меня есть! Умирать не хочу – мне еще рано.
Несколько минут молчим.
– До какой станции ты едешь?
– До Университета.
— Студентка? А учишься где? У нас, в СПбГУ? И я там училась. На режиссерском отделении. А я вот до конечной. Еду на дачу, сын должен встретить. Я ведь уже пять лет там не была…
Мы с моим мужем познакомились еще в саду. Потом в школе в один класс ходили. Я все удивлялась, почему это он решил дружить-то со мной. Я ведь маленькая, щупленькая, у меня кожа да кости. А у нас такие девки в классе были! Спрошу его — а он хитро прищурится и молчит.
Потом его в армию забрали, я поступила в училище. Служил он где-то под Пятигорском. Скучала ужасно, плакала, каждый день письма писала. А потом вахтерша в общежитии – молодая тоже девка – не выдержала и сказала: «Хватит реветь! Вот я устрою тебя в нашу прачечную, заработаешь денег и поедешь к своему Саше». Прихожу в прачечную, а там – целая гора зэковских роб. Такие сухие, что аж твердые. Мне говорят – полезай наверх, поливай их водой, чтоб размякли. Работала так месяц, по ночам. А потом купила билет и полетела на месяц к нему. Маме соврала, что еду практику куда-то в Красноярский край. А приехала вся черная от загара! Пришлось и дальше выдумывать, что в письме ошиблась, перепутала Красноярск с Краснодаром. Мама не стала выспрашивать, поверила. А когда мы с Сашей уже поженились, то сказала: «а я ведь еще тогда знала, что ты летала к нему».
Потом мы учились, работали. Дочь я родила в 27, когда уже и квартира была, и деньги.
Потом дети выросли. А мы с Сашей как любили друг друга, так и любим. Ссорились, конечно, не без этого. Но всегда любили. И так хорошо нам было вдвоем. После смены все мужики по гаражам, пиво пить, а мой бежит домой. Гулять часто вместе ходили. А бывает – сидим просто на диване и молчим. И так хорошо с ним молчать!
Однажды он на дачу один поехал. Обещал вернуться вечером. Девять, десять – его нет. Звоню-звоню – никто не берет трубку. Соседка говорит: «да что ты волнуешься, ну загулял с друзьями, ну выпил». А у меня сердце не на месте. Вызвала сына, поехали на машине. Умер. Скорая, полиция. Диагноз – оторвался тромб.
Долго мучилась, убивалась, от одиночества на стену лезла. Дочь предложила дать мою анкету в газету, для знакомства. Я сначала согласилась, Саша бы меня понял. А потом поняла – никто мне не нужен, лучше моего Саши все равно никого нет.
Еду на дачу. С той ночи уже пять лет прошло…Ты уже выходишь? Удачи тебе и большой любви!
Выхожу из вагона, бреду по темной улице. Вдруг подумалось, что несмотря ни на что эта женщина очень счастливая. Как будто та любовь, что длилась всю ее жизнь, стала для нее эликсиром счастья.