Печь хлеб Семёнов начал через год после окончания Петербургского торгово-промышленного института. Просто проработал год на производстве и понял, что с качеством хлебной продукции в стране дела обстоят не лучшим образом. Сначала выпекал для себя, но, в конце концов, заключил договор на оптовую поставку и получил рынок сбыта.
Технологию изготовления он никогда не называл уникальной, однако коммерческая тайна имеется: «Да, такой техпроцесс можно встретить во многих пекарнях. Но мой секрет в мельнице, которая может дать хороший помол. Я сравнивал свой хлеб с другой продукцией из пророщенного зерна: когда у других производителей получается какая-то каша, мой хлеб потребитель не отличит от обычной буханки. Несмотря на то, что мельница мне стоила восьми лет жизни и одного пальца, теперь весь бизнес крутится вокруг неё», — игра стоила свеч, подчёркивает он.
Денег для старта практически не потребовалось: «Я начал с мешка с зерна, который сейчас стоит около 500 рублей. Сначала возил мешки на тележке, потом договорился с водителями. Всё кухонное оборудование досталось почти даром, а потом я просто переделал его под свои цели. И вот сейчас у меня в соседней комнате 20 мешков зерна и завтра должны привезти ещё 50 мешков».
Сейчас мини-пекарню Семёнова уже можно назвать успешным предприятием, дающее стабильную прибыль: «Максимальный объём выпечки — где-то полторы тысячи буханок в день, но летом, например, больше 500-600 штук продать просто не получится».
Фразу, что быт Семёнова подчинён его делу стоит понимать буквально: в одной комнате свалены 20 мешков зерна, в ванной стоят четыре полные бочки с замоченным зерном, на кухне — несколько обгорелых плит и полноценная система вентиляции, а кухонный стол честнее назвать рабочим верстаком. Из-за особенностей производства в квартире держится высокая влажность, и стоит специфический аромат деревенского амбара.
Уклад жизни тоже деревенский: «Каждый день я встаю в половину третьего утра, включаю мельницу — и работаю круглые сутки. Вечером прихожу с торговли, загружаю курьера заказами, ставлю на ночь тесто и часов в девять уже ложусь спать. У меня никогда не было жены и детей. — Признаётся пекарь. — Работа мне стала и славой и наградой».
Выполнять достаточно большой для одного человека объём работ помогает йога: «Это такая супер-сила! Она — как гоночный автомобиль: не важно, едет он или стоит, важно, что внутри у него мощный двигатель».
«Сейчас хлебная отрасль серьёзно дотируется государством, поэтому удаётся держать относительно низкие цены на хлеб. На мой взгляд, организацией модных булочных тоже занимаются на государственном уровне. Я не верю, что какой-то частник открыл пекарню — и у него всё хорошо. Чтобы окупить такое производство и удержать низкие цены, нужны обороты уровня «Ленты». А у малых предприятий много хлеба по сходной цене никто просто не купит.
Если вы захотели открыть небольшое производство, но собираетесь продавать хлеб без хорошей наценки, то, я думаю, вы даже затрат на энергию не отобьёте. А после всех согласований — с пожарниками и Санэпидемстанцией — у вас для какой-то нормальной работы просто не останется ресурсов.
Заметьте, сейчас уже нет такого явления как мини-пекарня».
Несмотря на сельский характер работы, производство Семёнова — прежде всего, бизнес. Со всеми вытекающими затратами и проблемами. «Я очень много денег трачу на таргетинговую рекламу в социальной сети. — Поясняет он путь к потребителю. — Кстати, её эффективность за последние три года заметно упала. Если раньше на потраченную тысячу рублей в сообщество вступало, допустим, 200 человек, то сейчас с потраченных трёх тысяч рублей вступит от силы 50 потенциальных клиентов».
«Бумажная» пресса, по его мнению, так и вовсе себя давно изжила: «газеты либо читают бабушки, либо выкидывают в урну».
Один раз пришлось судиться — иск направил сосед сверху. Но вышло так, что все инстанции спустили дело на тормозах и закрыли глаза на нарушения. По словам пекаря, поняли, что «он просто занимается делом, а пенсионеру нечем заняться». «Подумайте: человек, который работает, он, по сути, всегда не прав. — Оправдывает он свою позицию. — А когда он валяется под забором, его деятельность сразу перестаёт кого-либо интересовать».
Хлеб в продуктовых магазинах Семёнов принципиально не покупает — положение человека с высшим пищевым образованием и пекаря с 15-летним стажем обязывает следовать хорошему вкусу. «Вообще, по моим впечатлениям, продукты в наших магазинах — молоко, сливочное масло — буквально синтезируются каким-то институтом химии. — Описывает он свой опыт. — Мне недавно пришлось купить хлеб в магазине… Он у меня неделю пролежал, но остался таким же мягким. Для сравнения, мой хлеб уже через пару дней заметно теряет во вкусовых качествах».
Альтернатива городским магазинам — продукты из деревни, которые фермеры сами привозят хлебопёку домой. А взамен, по бартеру получают партию свежих буханок. Тем не менее, на перспективу массового здорово питания он почему-то смотрит скептически: «Люди всё равно хотят остаться обманутыми. И я уверен, что никогда не выйду на промышленные масштабы».
Альтернатива городским магазинам — продукты из деревни, которые фермеры сами привозят хлебопёку домой. А взамен, по бартеру получают партию свежих буханок. Тем не менее, на перспективу массового здорово питания он почему-то смотрит скептически: «Люди всё равно хотят остаться обманутыми. И я уверен, что никогда не выйду на промышленные масштабы».
«Нет, понятно, что фермеры используют некоторые добавки, без этого нельзя. Но когда я покупаю у них молоко, то вижу, что это молоко из-под коровы. А натуральный продукт начинает потом себя окупать: из молока я делаю и сметану, и творог. А из магазинного молока у меня просто ничего не получится.(Смеётся)
Работу любого фермеров нужно рассматривать по отдельности: кто он такой, какие объёмы, откуда оборудование. Одно дело, если он поднял бывший колхоз, но у него есть богатый дядя. Другое — когда сам бегает по обочине с косой, что просто не может быть выгодным…
Честно говоря, я думаю, если фермер будет честно вести дела, заплатит все налоги, то денег точно не заработает».
Фото:rabota.yainfo.ru
