25 февраля на заседании в Смольном представители Совета по культуре речи Санкт-Петербургапризвалитеатральных деятелей ограничить использование ненормативной лексики на сцене до минимума. Члены совета пояснили свою позицию: мат в театре недопустим, поскольку он мешает плану членов совета по возвращению детей в театры.
Отметим, что о полном запрете речи пока не идёт. Члены совета пояснили, что пока доносят до театралов свою «тревогу».
В будущем публичное чтение стихов Есенина, например, может оказаться вне закона
Мат, к сожалению, в разных количествах и в разной степени есть в каждом театре. Особенно этим увлекаются молодые, авангардные режиссёры. Они видят в этом какое-то откровение, современность, какой-то довесок смысла.
Например, в Москве есть „Театр.doc“, а в Петербурге — „On. Театр“ очень любят неформатную лексику . Я ни разу не видел, чтобы мат был удачно применён на сцене. Мой слух он коробит. Ощущения мата , как и любого другого вульгарного сленга можно передать другими средствами. Важнее и интереснее, что зрителю кажется, что актёр на сцене ругается, а на самом деле ни говорит ни одного матерного слова. В театре не обязательно раздевать девушку, чтобы создать ощущение эротики.
В своих работах я избегаю ненормативной лексики — мне кажется, она в театре не нужна.
Предложение об ограничении мата на петербургской сцене кажется мне абсурдным. На сегодняшний день существует требование о присвоении чёткого возрастного ценза каждому спектаклю в репертуаре. Естественно, нецензурная лексика не должна присутствовать в детских постановках, но её там и нет. Если же мы говорим о постановках 18+, то взрослый сознательный человек вправе понимать и познавать все особенности русского языка и самостоятельно решать, стоит посещать ту или иную постановку. Благо, наш город богат различными драматическими спектаклями.
Количество мата на сцене зачастую зависит от того, насколько щедро обогатил нецензурной лексикой собственный текст драматург. Так называемая „новая драма“ действительно не боится крепких слов — но их наличие никак не говорит о качестве текста, поверьте. Можно написать плохую пьесу, в которой не будет ни одного матерного слова. А можно — гениальный текст, в котором подобные выражения будут отличным образом работать на общую идею, делать характер героя более ярким, подчёркивать определённые черты. Аналогично и в отношении режиссёра.
Зрители в Петербурге очень разные, привести к единому знаменателю невозможно. Скорее, верно было бы сказать, что у каждого театра и спектакля своя публика. И режиссёр, позволяющий себе и своим артистам нецензурно высказываться со сцены, должен с уважением относиться к тому зрителю, для которого это неприемлемо.
Мат в театре и мат на рынке — разные вещи, считают некоторые петербуржцы
Из песни слов не выкинешь. Я думаю, что у театра есть определённая публика. Туда, например, не ходит молодёжь. Да и для неё такой персонаж никогда не станет героем для подражания. Это слишком обыденно, чтобы повторять после похода в театр. Это не будет каким-то шоком.
Поколение, которое ходит на постановки и составляет основную часть театральной публики, другое. Оно понимает, что мат в театре — всё равно, что обнажённая натура на картине. Они же могут отличить ругань, допустим, на рынке, от крепкого слова, например, в поэзии.
Я не разбираюсь в театре — ходил несколько раз на классические и пару раз в экспериментальные постановки. Но мне кажется, что в спектакле всё должно следовать какой-то идее. А мат, вроде, никаких новых черт к образу или характеру персонажу не добавляет. Мне, например, не нравится, когда персонажи книги матерятся. Произведение сразу теряет свою ценность, становится эпатажным и неприятным.
Мат можно заменить какими-то менее жёсткими аналогами. Если же постановщик не хочет этого делать, то он, скорее всего, хочет просто шокировать публику и получить внимание журналистов.
Режиссёр:Александр БаргманПремьера:18 мая 2013 года, «Такой театр»Что обещают:«Русскую и польскую ненормативную лексику».
Режиссёр:Жорди ГальсеранПремьера:11 мая 2012 года, «Приют комедианта»Что обещают:«Фантастическую трагикомедию», «любовный квадрат», «квантовую мистерию». Всё это — «18+». Постановка знаменитого испанского драматурга Жорди Гальсерана.
Режиссёр:Мартин МакдонахПремьера:4 сентября 2013 года, БДТЧто обещают:Помимо нецензурной лексики, рецензенты отмечают «изобилие шуток на грани фола, мрачных характеров, грубости и жестокости».
Режиссёр:Мартин МакдонахПремьера:8 февраля 2014 года, Театр Русская антрепризаЧто обещают:Постановка Андрия Жолдака, которая в оригинале идёт девять часов. Именно её раскритиковал вице-губернатор Кичеджи, несмотря на то, что ранее сам жепоздравилтруппу с премьерой.
Так выглядит спектакль «Москва-Петушки» в Балтийском доме
Режиссёр:Андрий ЖолдакПремьера:7 октября 2010 года, Балтийский домЧто обещают:Ещё одна постановка Жолдака (см. выше) — по алкогольному «бестселлеру» Венедикта Ерофеева.
Режиссёр:Алексей ЗабегинПремьера:15 марта 2013 года, «Этюд-театр»Что обещают:Спектакльпро «хипстера-лузера 26 лет, мечтающего купить новые кеды».
Стоит отметить, что данную сферу было бы возможно регулировать двумя положениями. Во-первых, это возрастная классификация информационной продукции, которая обязывает маркировать любой источник информации цензом от нуля до 18 лет. Во-вторых, этосписокзапрещённых к употреблению в СМИ слов. Их всего четыре. Но многократное их использование может привести к отзыву лицензии СМИ. Небольшие поправки в эти положения смогут внести ясность и в театральную сферу.
Тем не менее, призывать к ограничению театральной лексики сверх этих законов не совсем честно. Театралы не нарушают закон, а просьба Совета по культуре речи на деле выглядит очень субъективной.
Фотографии из личных архивов героев публикации,flickr.com/photos/21644167@N04Иллюстрации:Мария Матвеева
